Созвездие Гидра

Ай-яй-яй, чуть-чуть опоздала! По китайскому гороскопу год Гидры начался в этом году 10 февраля. Ну и фиг с ними, с китайцами, вернёмся в Грецию.

Участвует водяная змеюка в двух мифах. Один из них описан здесь, но в нём роль пресмыкающегося второстепенна, впору пожалеть незадачливое животное – оно просто оказалось заложником обстоятельств. А вот в другом мифе гидра предстаёт совсем в ином обличье.

Дело было так.

Страшная и ужасная Гидра была ребёнком Ехидны и Тифона. Было у неё тело змеи и девять драконьих голов, причём одна из них бессмертная. Звали её Лернейская, потому что она жила в болоте неподалёку от города Лерны на восточном побережье Пелопоннеса.

По ночам Гидра выползала из своего гнезда и поедала всё, что попадалось. Бедствие достигло уже национального масштаба, а смельчака, который бы решился даже подумать о борьбе с ней, так и не нашлось бы, если бы не Геркулес.

Вдвоём со своим сводным братом Иолаем Геркулес отправился побороть чудовище. Оставив Иолая с колесницей в близлежащей роще, герой пошёл биться с Гидрой один на один. Обстрел из лука результата не принёс, пришлось принять ближний бой.

Но и тут удача не спешила явиться сыну Зевса. Взмахами своей тяжёлой палицы он методично сбивал головы Гидры одну за одной, но на месте каждой сбитой головы тут же вырастали две новые, ещё страшнее. Да ещё и Рак вылез из болота и впился своими клешнями в ногу Геркулеса.

Пришлось призвать-таки на помощь Иолая. Сводный брат убил Рака, поджёг ту самую рощу и горящими стволами деревьев прижигал шеи Гидры, с которых Геркулес сбивал своей палицей головы.

Новые головы перестали вырастать у Гидры, и наконец осталась только одна бессмертная голова, которую Геркулес оторвал и выбросил в яму, а сверху навалил на неё огромную скалу, чтобы она не вылезла. А потом намазал чёрной змеиной кровью свои стрелы. С тех пор раны от стрел Геркулеса стали неизлечимыми.

Избавив город Лерну и его окрестности от страшной Гидры, герой вернулся в Тиринф, где народ встретил его с большими почестями. А Гидра, хоть и простирается почти на четверть неба, но кроме непомерной длины похвастаться ей нечем.